Традиционные дизайнерские поездки по Венето – это, конечно, Венеция с дворцами дожей и классические виллы Андреа Палладио. Нам же открылись совсем иные картины: мы целенаправленно поехали смотреть архитектуру, интерьеры и сады Карло Скарпы, которые мало кто видел, а на русском так никто и не описал. Составили этот маршрут архитекторы Дмитрий и Татьяна Хорошевы, за что им огромное спасибо! Маршрут от Хорошевых, рекомендуем:
Сан Вито д’Ативоле: Гробница рода Брион
Поссаньо: Gipsoteca Canoviana
Венеция: Fondazione Querini Stampalia, Магазин Olivetti, дворец Ka’ Foscari, скульптурный сад итальянского павильона в садах Биеннале, киоск, павильон Венесуэлы, университетские порталы и двери.
Верона: Museo civico di Castelvecchio, Banca Popolare di Verona
Карло Скарпа (1906 – 1978) – что мы о нем знаем? Почти ничего.
В сети – ни одного приличного ресурса, есть трогательная статья Ревзина и документальный фильм на ютьюбе. «В душе я византиец, плывущий по направлению к Востоку», – говорил он про себя. Для нас он – коренной венецианец с глубинным пониманием японской культуры. В Японии побывал дважды, там же и погиб, оступившись на высокой лестнице. Вот несколько отрывочных сведений и свидетельств о нем, биографию прочтете в википедии:
Карло Скарпа не имел диплома архитектора и даже привлекался к суду за работу без лицензии.
Он закончил Высшую техническую школу в Виченце и Академию Художеств в Венеции. Образование определило и его подход: “Я смотрю на архитектуру как на образец ремесла”. Нет другого такого архитектора, который так бы заморачивался с деталями, отделкой, материалами и которого так любили бы мастера. Да, он и сам умел работать руками, а еще был арт-директором фабрики муранского стекла Venini.
Его называют анахронистом. Пока послевоенное архитектурное сообщество пробовало новые материалы и грезило о будущем, Скарпа инкрустировал бетон мрамором и наполнял свои постройки тайными знаками и шифрами. Большинство его работ – реконструкции. В средневековую архитектуру он вписывал металлические каркасы и японские “седзи” – деликатно и органично.
На стройках он проводил день и даже ночь – смотрел, как выглядит его работа в лунном и электрическом свете.
Детали, узлы, сочленения, шарниры, крепления – это то, что просто необходимо рассматривать, встретившись с архитектурой Карло Скарпы.
”Его работы невероятно тактильны. Невозможно ходить по зданиям Скарпы, засунув руки в карманы”, – сказал о нем его коллега, архитектор Арриго Руди.
А вот мнение нашего современника, шотландского архитектора Ричарда Мерфуса: “Все самые важные здания обычно превосходят ожидания даже самого подготовленного и начитанного посетителя, но в случае со Скарпой этот разрыв колоссален. Ни один фотограф не передаст эти движение и ритм, череду пробелов, взгляды, звук воды, перемены света, удовольствие от обнаружения деталей…”
Вода — как много она значит для венецианца! В комплексе Брион Скарпа проложил наземные и подземные каналы, устроил водный павильон, а в венецианском фонде Кверини Стампалья буквально организовал вход для “высокой воды”.
Именно он произвел “музейную революцию”: убирал в музеях фейковые элементы современной реставрации, оставлял на виду разные исторические слои, показал, как важны свет, фон, постаменты и кронштейны в экспозиции, выдвинул в центр залов экспонаты – “Я хочу, чтобы вы были не зрителями в музеях, а участниками…”. В веронском Кастельвеккио забываешь, зачем пришел – экспонирование волнует сильнее, чем экспонаты.
Кастельвеккио, скульптура Кангранде
Музей Кастельвеккио
Ему удавалось соединять традиционное ремесло и современное искусство. Его венецианская штукатурка – точь-в-точь картины Ротко, а мраморная мозаика – почти как работы Пауля Клее.
”Новое” у Скарпы никогда не мешает “старому”. И наоборот.
И вот еще одно важное, хотя и субъективное ощущение от его архитектуры: в ней (рядом с ней) другое течение времени, обостряются чувства, и ты вроде бы что-то понимаешь “про здесь и сейчас”. Чистый дзен, одним словом.
ПРАВИЛА САДА КАРЛО СКАРПЫ
Существует ландшафтная премия имени Карло Скарпы. В разное время ею награждали совсем неизвестные пейзажи и такие раскрученные места, как английский Сиссингхерст или Квинта де Регалейра в Португалии. Если вы удивлены, то зря: Скарпа делал потрясающие сады.
Его почерк – это смесь традиций японского и венецианского ландшафтного искусства, если такое вообще возможно.
От японцев – задача “прохождения” по саду, ступени, призывающие замедлить ход, скамеечки и разные маршруты, чтобы подумать, посидеть, пройти, оглянуться… Течение воды – всегда медитативное, деревья – единичные, с красивым силуэтом.
Хотя у Скарпы было желание “просто высадить аллею кипарисов на месте гробницы Брион, разросшиеся деревья всегда лучше любой архитектуры”. Участок усыпальницы Брион вообще обязателен к посещению – это самое сложная, но зато и самая “сильнодействующая” его работа, и – очень “светлая”. Сам Скарпа впервые остался доволен: “Здесь все чувствуют себя счастливыми: дети играют в догонялки, собаки резвятся на просторах полей – все кладбища должны быть такими». Интересно: Скарпа часто поднимал уровень земли в своих садах: так делают в Венеции, чтобы уберечься от грунтовых вод, а ему было важно, как в Сан Вито д’Ативоле, ограничить поле зрения – чтобы была видна колокольня и ничего лишнего. И его знаменитый ступенчатый орнамент идеально работает именно в экстерьере: жесткое южное солнце создает на поверхностях выразительные тени.
