Клер Баслер рисует природу на холстах, ширмах и стенах. Ее интерьер сравним с декорациями к сказочному кино, и непонятно, где здесь кончается мастерская и начинается жилое пространство. Ее сад поставляет бесконечные идеи и образы для творчества. И она очень рада общению и заказам, правда, не говорит по-английски.
Клер, расскажите историю этого замка.
Изначально это была мощная средневековая крепость с четырьмя стенами и тремя башнями – две среднего размера и один огромный донжон. Построили ее, по-видимому, в XII веке, а в XV одну из стен переделали, чтобы получить квадратный двор. Потом и остальные корпуса перестроили под жилые помещения, это случилось уже ближе к XVIII веку. Тогда же снесли южную стену, и из замка открылся чудесный вид. Именно поэтому замок получил название Chateau de Beauvoir («Красивый вид»). Серьезная реставрация проводилась только в начале XX века.
В XIX-м веке тогдашний владелец замка открыл здесь месторождение каолина – минерала, без которого невозможно производство фарфора, он разработал здесь карьер, который действует и поныне, но находится довольно далеко.
Мы купили этот замок четыре года назад – до этого он сорок лет простоял пустым. В придачу нам досталось 32 гектара земли. Поместье напоминало сказочный лес, здесь не было ни сада, ни каких-либо следов парка. Замок, конечно, был не в руинах, но в совершенном запустении. Не было ни воды, ни электричества, ни отопления. Мой компаньон Пьер занялся реставрацией, к счастью, он уже сделал львиную долю работы.
Множество идей по обустройству пришли мне в голову уже во время первого посещения замка. Прежде всего – где должна быть кухня, сердце любого дома, и где какие комнаты.
Гармония дома и сада может родиться из столкновения материалов и образов, или эти образы будут дополнять друг друга. Главное, чтобы все было одушевлено.
Расписывать стены я начала случайно. Первая зима в замке была чрезвычайно холодной. Я перебралась из мастерской в гостиную, хотя в ней было не намного теплее, и тут мне подумалось: «а почему бы не порисовать прямо здесь?». Тогда я осуществила свою давнишнюю мечту.
Потом я уже не могла остановиться и расписывала помещения одно за другим в состоянии абсолютного счастья. Много позже я стала наблюдать за освещением, появились новые мысли. Но те первые комнаты так и остались основными. Идей просто миллион, но мы не успеваем все реализовывать, ведь Пьер реставрирует замок в одиночку. Последние вмешательства в интерьер были, как я уже говорила, в начале XX века, и нельзя сказать, что они были удачными, поэтому я чувствовала себя совершенно свободной.
А как Вы сажали сад?
Два года я занималась садом сама от и до, привлекая иногда Пьера, когда нужна была мужская сила. На третий год потребовалась помощь, а в этот четвертый мне уже помогали много и регулярно. Мой сад напоминает живописное полотно, неспешную и произвольную вышивку растениями. И все-таки у меня есть изначальный план, намечены структуры, геометрические формы, в рамках которых могут смешиваться краски и виды. Предполагается определенная симметрия и порядок, но моя симметрия не слишком симметрична и порядок не так чтобы очень регулярный. Просто потому, что какая-нибудь ромашка столь прекрасна, что я не могу ее выполоть, даже если она тут не к месту.
Как Вы считаете, дом и сад должны составлять единое целое?
Я думаю, что правил здесь нет. Состояние счастья и привязанность к месту, гармония дома и сада может родиться из столкновения материалов и образов, а может быть, эти образы будут дополнять друг друга. Главное, чтобы все было одушевлено.
Что у Вас сейчас на подрамниках?
Сейчас я пишу одновременно несколько картин, чтобы побороть свою робость, которая присутствует даже после стольких лет занятий живописью. Очень часто мои холсты отражают соответствующие времена года. Вот, нарисовала осеннее дерево и перехожу к серо-зеленым оттенкам, более холодным и хрупким. Ведь мы с вами вступаем в зиму…
