Конец театрального сезона-2024 ознаменовался громкой премьерой в “Геликон-опере”: Дмитрий Бертман поставил оперу Джакомо Пуччини «Мадам Баттерфляй». в ее первоначальной редакции: в таком виде ее никто из современников не видел и не слышал. 

Оставим в стороне интересные режиссерские ходы, мастерство солистов и работу итальянского дирижера Марко Боэми: нас, как журнал о дизайне, интересует прежде всего сценография. А она в спектакле завидная – над декорациями и костюмами работала дизайнер интерьеров, входящая в список Топ-100, – Алла Шумейко.

По словам Аллы, приглашение Бертмана было неожиданным и оглушающим: ее ждали и абсолютное творчество, и огромная ответственность. Законы сцены, отличные от интерьерных, масса  идей от режиссера, требующих сценического аккомпанемента, – все выглядело как вызов. Да, Шумейко уже работала с Бертманом над оперой “Каменный гость”, но вселенная “Мадам Баттерфляй” – другая по определению.

Это трагедия, и рисовать пространство нужно было крупными мазками. Так Алла и поступила, создав графику определенного рисунка из занавесов-ламелей. По форме они напоминали полупрозрачные крылья бабочки или лепестки, но стоило их подсветить красным – и вот это уже лезвия, предсказывающие трагическую развязку. Первое действие выстроено на полутонах, фарфоровой нежности, тенях, нежных переливах цвета – это естественный и гармоничный мир юной Чио-Чио-Сан.

Но вот она уже – “американка”, не вдова и не жена, третий год ждет своего возлюбленного из-за океана, уснащая свой маленький домик приметами американского быта. Так, в японском домике без электричества появляются холодильник и утюг, которыми героиня не умеет пользоваться. Во втором действии разноцветные силуэты небоскребов вносят ноту диссонанса в патриархальный мир, и понятно, что эта цветовая какофония добром не кончится.   

Алла изучила максимум того, что можно было найти в японской декоративной традиции применительно к сцене. Брала мастер-классы по пошиву и ношению кимоно, смотрела архивы и историю постановок. Японская тема в декорациях заявлена не в лоб, а опосредованно, это авторская интерпретация – и колонны, похожие на стебли бамбука или фарфоровые чаши, и мебель – в большей степени колониальная, нежели японская. Но тем интереснее смотреть за развитием сюжета, погружаясь в эту вроде бы частную, но при этом такую глобальную драму.

Премьера прошла в первых числах июля, следующие исполнения – уже в августе.