В свое время декоратор Тони Дюкетт стал первым американцем, удостоенным персональной выставки в галерее Лувра. В XXI-м веке его имя и стиль вновь востребованы, а мебель и ткани переизданы по обе стороны Атлантики.
“Декораторство – это не представление. Это врожденный духовный импульс ”. Так Тони Дюкетт определил то, чем занимался всю свою жизнь – а в сферу его интересов входили самые замечательные вещи: дизайн, искусство, мода. Он создавал костюмы для фильмов, опер и балетов, был скульптором и ювелиром, оформлял гостиницы, магазины и дворцы, делал мебель. Карьера Дюкетта удивительна не только своей насыщенностью и успешностью, но и продолжительностью: он начал в 1930-х годах, а в 1990-е сотрудничал с “Гуччи”. Но если быть точным, то Дюкетт все же человек середины ХХ века, и его время – это золотая эпоха Голливуда, благо он вырос в Калифорнии, и круг его друзей и заказчиков составляли лучшие актеры, режиссеры, сценографы. Большой стиль Голливуда – грандиозный, избыточный, поражающий воображение, всеядный – это и есть стиль Тони Дюкетта. Это, собственно, сам Тони Дюкетт. Как сказал о нем его многолетний деловой партнер Хаттон Уилкинсон, “он был единственным человеком, способным потратить 999 долларов в магазине “все по 99 центов”.
В мир высокого искусства и влиятельных клиентов Дюкетта ввела Элзи де Вольф – гранд-дама американского дизайна начала ХХ века. “Я хочу, чтобы вы сделали мне мебель”, сказала она, и юноша, оформлявший интерьер универсама, превратился в одного из самых заметных декораторов Штатов. Де Вольф научила его играть со стилем – вместе они сделали “первый в Америке зеркальный камин” в ее доме – и привила любовь к леопардовой расцветке.
Благодаря ей Дюкетт не испытывал пиетета перед материалами. В его руках бархат и шелк отлично сочетались с винилом, гипс имитировал дерево или мрамор (а настоящий мрамор мог быть “мармаризирован”, поскольку имел неправильный цвет), антикварные скульптуры совершенствовались – так, Дюкетт приделал пару крыльев старинным индийским коням.
Пустое пространство, казалось, вызывало в нем физическую боль: ведь сюда можно было повесить еще одну картину, или соорудить драпировку, или поставить еще одно чучело крокодила. Поскольку заказчики не всегда были готовы зайти так далеко, лучшим произведением Дюкетта стала его “Империя” в Малибу – поместье в горах на 150 акрах, где нашлось место и антикварной Европе, и Юго-Восточной Азии, и Латинской Америке.
Дорожку в саду вымостили камнями из старого китайского храма, для крытой галереи воспользовались фрагментами викторианской архитектуры, а деревянные панели на кухне сделали из остатков ослиных повозок Сицилии. Все это сгорело в грандиозном пожаре 1990 года. Сохранившиеся фотографии напоминают фантастические декорации к десятку фильмов: пагоды, готические башенки, многометровые скульптуры. Фильмы эти так и не были сняты, но что до этого человеку, установившему индейский трон в своей студии?
Еще одно пристанище Дюкетта – дом Dawnridge в Беверли-Хилз, он тоже горел, но выстоял, а главное, после смерти Дюкетта дом выкупил его бизнес-партнер Хаттон Уилкинсон, привел в порядок, себе и жене построил небольшое жилье по соседству, а знаменитую виллу начал сдавать киностудиям и под праздники.
Так Dawnridge стал самым знаменитым поместьем в Америке: его интерьеры мелькают и в клипах Флоренс Уэлч, и в рекламных кампейнах Gucci, и в относительно свежем сериале netflix “Сестра Рэтчед”. Говорят, эту локацию посоветовала режиссеру Шэрон Стоун, когда-то жившая по соседству и лично знакомая с Тони Дюкеттом.
После смерти Тони Dawnridge, конечно, несколько изменился, например, пруд с карпами и индийский храм с резными панелями в нижней части сада – это новаторство Уилкинсона. Но выглядит все это сказочно, избыточно и чрезмерно – скорее всего, Дюкетт бы одобрил.
“Единственное, что Тони ненавидел, так это одну розу, идеальную в своем совершенстве. Он хотел джунгли. Он хотел чего-то фантастического”.
«Павильон был обставлен старинной мебелью адирондак из прутьев, обитой тигровым вельветом и трикотажем Rudi Gernriech в зелено-черную клетку. Старые панели перемежались зеркалами, старинная австрийская крестьянская мебель соседствовала с резными лошадьми из Индии, которые жили бок о бок с собственными скульптурами Тони (освещенную улитку-призрак потом стала производить Baker Furniture). Мне больше всего понравилось, как Тони добавил резные крылья к головам лошадей. Вот что он сделал. Он индивидуализировал все самым творческим и забавным образом. У него не было страха, он резал, клеил и раскрашивал дорогостоящие предметы антиквариата, искал дешевое и дорогое с одинаковым энтузиазмом, чтобы приспособить вещи к своему индивидуальному видению и эстетике. «Красота, а не роскошь — вот что я ценю», — часто говорил он».
