Новый взгляд на дом и сад

ОНИ ВЫШЛИ НА МИНУТКУ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ЖАН КОКТО, ФРАНСИН ВЕЙСВЕЛЛЕР, ЭДУАРД ДЕРМИ

Фото – IN/EX

Почему посетитель по большей части скучает в мемориальных комнатах? Он не чувствует там жизни. Не дом, а музей, где все по учебнику, про неизвестных и не близких людей с непонятными страстями. Если хотите испытать обратное, езжайте на виллу Санто-Соспир (Лазурный Берег) – кстати, возможно, это последнее лето, когда она открыта, нижние комнаты настоятельно требуют ремонта. Энергетика места зашкаливает, кажется, что ты ощущаешь парфюм Франсин Вейсвеллер и запах опиума, который тут курили буквально все, худые и изящные руки Жана Кокто вот только что переставляли предметы, а с террасы доносится голос Эдуарда Дерми. Дом и сейчас жилой, экскурсии здесь водит Эрик Марто – когда-то доверенное лицо Франсин, – да и сколько там лет прошло с 1950-го года?

Жан Кокто, Франсин Вейсвеллер, Эдуард Дерми.
Вилла Santo-Sospir. Гостиная

История виллы известна, напомним вкратце: во время войны клан Вейсвелеров наполовину погиб в Аушвице, и тогда финансист Алек Вейсвелер пообещал своей жене, что если они выживут, он подарит ей дом мечты. Франсин увидела этот дом в 1946-м, катаясь на лодке у Кап-Ферра. Обещание было исполнено, хотя счастья дом не принес: Вейсвеллеры разошлись (но не развелись). А в 1949-м после премьеры фильма “Les Enfants Terribles” Франсин пригласила погостить на вилле богемного режиссера. Жан Кокто приехал на выходные, но задержался на 12 лет. И главный след, который он здесь оставил – это фрески на всех свободных поверхностях, “татуировки” – как он сам их называл.

Столовая, полностью декорированная Мадлен Кастен. Вот только гобелен - от Жана Кокто
Столовая, полностью декорированная Мадлен Кастен. Вот только гобелен – от Жана Кокто

У Франсин уже был свой декоратор – обстановкой дома занималась Мадлен Кастен. Столовая с плетеными стенами и потолком, бамбуковая мебель, ковры леопардовой расцветки, будуары и кованые кровати, капля бирюзы – это все от нее. И белые стены – тоже ее решение, а Кокто сразу заявил, что “ему здесь холодно”, и стены, мол, надо расписать. Надо сказать, что Кастен и Кокто занимались интерьером практически одновременно, но умудрились не поссориться, даже наоборот – Мадлен Кастен впоследствии оформляла личный дом Жана.

Кокто обрамил портал греческим меандром. Синий цвет добавлен почти во все “татуировки”.

Что рисовал на стенах великий поэт-художник-режиссер? Что чувствовал. Начал с Аполлона, солнца и фигур рыбаков в гостиной. Нарисовал Франсин на закате (он признался ей в любви довольно быстро). Затем перешел на иносказания и мифы. Вот Диана, превращающая несчастного Актеона в оленя. Вот Юдифь, обманувшая и обезглавившая Олоферна (такой гобелен выткали на обюссонской мануфактуре, он висит в столовой). Женщины таят в себе угрозу – эта мысль жила в подсознании Кокто, потерявшего в 9 лет отца (тот покончил жизнь самоубийством, вполне возможно, что из-за матери Жана). А вот другие участники драмы: пастух Актеон, очень похожий на Жана Марэ, и Нарцисс, в роли которого явно выступал молодой актер Эдуард Дерми. Эдуарда Кокто буквально подобрал в садах Пале-Рояля и привез на виллу. Юноша тут же соблазнил Франсин, Жан был не против. Дочь Франсин Кэрол утверждает, что никто ни с кем не спал, хотя это явно был menage a trois, Эрик Марто говорит обратное – своих отношений здесь не скрывали. Потенция Жана была сильно подорвана бесконечным курением опиума, да и возраст сказывался, но ему очень хотелось иметь семью. Он удочерил Кэрол, официально усыновил Эдуарда. 

Терраса и выход в сад. Вилла Santo-Sospir.

Все трое были одновременно счастливы и несчастны, часто появлялись на публике и путешествовали вместе. Дружили с супругами Пикассо, ужинали здесь же с Марлен Дитрих и Гретой Гарбо. Франсин одевалась у Диора, Живанши, Шанель, Сен-Лорана, великих модельеров также приглашали погостить. А Герберт фон Караян с супругой, моделью Диор, ходил вместе с ними на черной яхте Orpheus II (парус для яхты Франсин расписывал, естественно, Жан). Концентрация талантов на Лазурном Берегу зашкаливала, но все это, увы, в прошлом. Эрик Марто точно датирует золотой век Лазурного Берега: 1930-й год – приезд сюда Хэмингуэя, и 1967-й год – свадьба Мика Джаггера в Сен-Тропе. После 67-го курорт заполонили нувориши.

Печальный миф о превращении Актеона в оленя жестокой Дианой.
Печальный миф о превращении Актеона в оленя жестокой Дианой.

А в 1962-м году ветреная Франсин влюбилась в некоего молодого писателя и выставила нашу парочку – Жана и Эдуарда – за дверь. Сердце Кокто, так верившего в свою “семью”, было разбито. Они помирились с Франсин перед самой его смертью, не без усилий Дерми.

Да, в 1952-м Жан Кокто снял получасовый фильм про Санто-Соспир – он есть в сети.

ПОДОБНЫЕ МАТЕРИАЛЫ
БОЛЬШЕ ЧЕМ ПОЭТ БОЛЬШЕ ЧЕМ ПОЭТ

Габриэле д’Аннунцио, вилла Витториале и сад с крейсером

КНИГИ ПОБЕДЯТ КНИГИ ПОБЕДЯТ

Бамбуковый лабиринт книгоиздателя Риччи

НА ПАРОХОДЕ НА ПАРОХОДЕ

Вилла Ноай (villa Noailles), ее создатель и ее обитатели