Наверное, предлагать любителям садов ехать в Живерни – все равно, что изысканному галломану назначить встречу у Эйфелевой башни. Но все-таки мы решили, что без подобного культового места нам никак нельзя.
Клод Моне увидел эту усадьбу, проезжая по железной дороге, – дом был весь в пене цветущих яблонь. Старые яблони потом он, кстати, безжалостно вырубит, так же как и елки, и – о боже! – стриженые самшиты. Парадному цветнику перед домом нужно было дать как можно больше солнца.
Для, собственно, буржуазного длинного дома с террасой великий художник выберет самое непривычное сочетание цветов: розовый и ядрено-зеленый. По розовым стенам будет пущен дикий виноград. Перед домом, насколько хватает глаз, будут высажены цветы – бордюрами, большими клумбами, сотни тысяч, причем ярких однолетних – ровно половина.
Вторая жена художника, Алиса Ошеде, всегда говорила, что ее муж сажает цветы так же, как смешивает краски на палитре. Это был одному ему известный художественный принцип. В теплое время года не цветущего сада в Живерни просто нет – здесь всегда буйство красок.
Тюльпаны, нарциссы и прочие вестники весны – в невероятных количествах в апреле. Ирисы, глициния – в мае. Розы всех видов и сортов – начиная с июня. Кстати, фирменный стиль Моне: подсеивать к благородным обитателям клумб всяких простолюдинов типа маргариток и маков. Да, мак может быть благодарен художнику: именно Клод Моне его вывел в люди.
Еще одна страсть великого мастера, хорошо “читаемая” в усадьбе Живерни: его увлечение Японией. “Japonnerie” – типичная болезнь всех эстетов конца XIX века, но Моне ей был подвержен как-то особенно. В доме очень много желтого “японского” цвета, сотня гравюр Хокусая, Хиросигэ и Утамаро. В саду соответственно – сакура (заняла место яблонь) и японский мостик над прудом, окруженным японскими кленами и рододендронами. Чтобы уж совсем не копировать Киото, Моне выкрасил свой мостик не в красный, как принято в Японии, а все в тот же пронзительно зеленый цвет ярь-медянки…
Водный сад – второй сад усадьбы, расположен через дорогу. Эту землю Моне покупал постепенно, серьезно планировал все строительные работы, даже русло реки менял. Сначала для него это был, ну да, просто водный сад. Но в один прекрасный день он понял, что ничего чудеснее этих водных отражений быть не может, потому и провел здесь большую часть последних дней, с рассвета (Моне вставал в полпятого утра), и написал около трехсот картин. Одна из них, естественно, посвященная кувшинкам, – самая дорогая его работа. Свои кувшинки Клод Моне рисовал уже почти при полной катаракте. Садовник специально для него по целому дню очищал пруд и даже стряхивал росу с разноцветных нимфей.
Во второй половине мая в Водном саду, конечно, толпа. Все хотят селфи, чтоб как на картинах великого импрессиониста. Но все равно там надо обязательно побывать, в эту пору расцвета душистых глициний – вы нигде ничего подобного не увидите и не почувствуете! По словам исследователя Марка Элдера, стоять на японском мостике в сезон глициний – все равно, что оказаться внутри стручка ванили.
Чтобы хоть как-то избежать огромных толп, приезжайте в Живерни в будний день и прямо к открытию, к 9.30. Не забудьте прогуляться к соседнему Музею Импрессионизма – особо выдающихся картин там нет, зато есть сад, созданный великим Марком Руткиным, с реверансом в сторону макового поля и легендарного художника.
Еще вот несколько цифр к истории Живерни и Клода Моне, чтобы представлять себе размах этого сада.
Клод Моне прожил здесь 43 года, половину жизни.
К концу жизни у Моне было 10 садовников, сначала сажать сад помогали дети.
Да, детей здесь жило восемь! Два сына от первого брака Клода и шесть детей Алисы. Нехилое хозяйство надо было вести. Притом что почти все деньги спускались на сад.
Сад и дом восстановили только к 1980 году, до этого в одной из мастерских уже проросла трава, а японский мостик почти полностью сгнил.
Поскольку японский мостик запечатлен на 40 полотнах мастера, его, конечно, заменили абсолютно точной репликой.
А кувшинки Клод Моне рисовал больше 20 лет…
