Эта пара известна всей творческой Москве: Михаил Степанов – художник и один из лучших интерьерных фотографов, его жена Ольга – известный ландшафтный дизайнер. Вкус у них отменный, поэтому небольшой дом на Клязьме выглядит живописно как внутри, так и снаружи. А еще Оля очень хорошо пишет. Поэтому мы предлагаем почитать ее эссе – о саде и дачной жизни.
“История этого дома началась несколько лет назад, когда майским погожим днем, сидя на скамейке на Чистопрудном бульваре, мы с мужем неторопливо листали газету с объявлениями. Неожиданно на глаза нам попалось предложение о продаже небольшого участка с домом, совсем рядом с Москвой. В доме был газ и прочие блага цивилизации. Стоил он вполне обозримые деньги – мы переглянулись и набрали телефон продавца. Через пятнадцать минут наш автомобиль уже мчался по шоссе в стародачный поселок Клязьма.
Поселок был основан в 1861 сразу после отмены крепостного права. Тогда правительство решило поддержать крестьян и выделило им земельные наделы, однако хлеборобы были не такими уж простецами. Вместо того, чтобы пахать землю, они обратились за заемами в банки и на полученные деньги выстроили дачи, которые тогда входили в моду у москвичей, и стали сдавать их на очень выгодных условиях. У нас до сих пор сохранилось несколько дач-теремов в стиле модерн и великолепная церковь с майоликой из Абрамцева. Конечно, мы были очарованы историей это места, соснами, извилистой речкой и ценой. Поэтому тем же летом поселились в бревенчатом домике на самой первой исторической улице Клязьмы и очень полюбили свою новую дачу.
Довольно быстро мы поняли, что места в старом доме нам не хватает. Муж очень хотел баню, а я садовый павильон – в результате мы построили г-образный дом, в одной части которого находится баня на дровах, а в другой – просторное помещение павильона с окнами в сад. С этими окнами никогда не бывает скучно: можно просто сидеть и смотреть в них, как идет дождь и мокнут сирени, как в истоме цветут пионы (у нас их 90 кустов).
В конце весны зацветает компания рододендронов: несколько вечнозеленых, а одна листопадная азалия. Она цветет прелестным ярко-лососевым цветом на еще голых веточках. Мы приобрели ее у нашего земляка, старейшего рододендроновода Евгения Бобкова, ее не надо ни накрывать, ни укутывать зимой – эта азалия столь же прекрасна, сколь и надежна.
Есть у нас в саду и другие жильцы: смешной гипсовый овце-мужчина и каменный бюст Марка Аврелия. Интересно, что при этом он, во-первых, не каменный, а бетонный (сделали вот этими вот руками!) и во-вторых, ни разу не Аврелий – а зовем мы его так из уважения к породистому римскому профилю. Постаменты для них сделал хозяин из больших пней с помощью бензопилы. Вообще, он увлекся работой с деревом и из цельных кусков ствола вырезает тумбочки, столики, и еще какие-то штуки, – уже приглашают размещать в художественной галерее.
Еще одно замечательное увлечение моего мужа – огородничество. Когда я спроектировала декоративный огород, то наивно полагала, что в треугольниках и квадратах из деревянного бруса будут зеленеть аккуратные ряды овощей. Но то, что в результате я наблюдаю, действительно ломает сознание.
Земляника стыдливо прячется среди стеблей физалиса, кабачок борется с огурцом за шпалеру, и вся эта композиция щедро накрыта широкими листьями тыквы, стебель которой вьется, как жирная анаконда, стремясь перекрыть все ходы и выходы. Последняя находка этого многослойного сюрреалистического стиля – робкие огурцы в зарослях двухсполовинойметровой кукурузы. Дача, милая дача! Сосны, река, история. И все же, глядя на этот огород, я поняла, как это – когда любят не за что-то, а несмотря ни на что.
